Новый год - Александр Башлачёв

Мы у ворот.

Эй, отворяй, охрана!

Ровно в двенадцать нам разрешают вход.

Мокрый от пены, и, безусловно, пьяный,

Я удираю в новый грядущий год.

С треском разбив елочные игрушки

Жмется к столу общество-ассорти.

Хочется стать взрывчатою хлопушкой

И расстрелять вас залпами конфети.

Но нужно включиться,

И — раз-два-три!

— веселиться.

А лучше всего напиться.

Вдрызг.

Чтоб рухнуть под стол — пластом.

Кто-то из женщин в маске лисицы

Приветливо машет мне своим

пушистым хвостом.

Там, наверху, счетчик стучит все чаще.

Там, наверху, скоро составят счет.

Кто-то открытку бросил в почтовый ящик.

Может быть, ангел, может быть — пьяный черт?

В этом году я выбираю черта.

Я с ним охотно чокнусь левой рукой.

Я объявляю восемьдесят четвертый

Годом серьезных мер по борьбе с тоской.

Но в комнате пусто,

Смазаны краски.

Слышен могучий храп за стеной.

Кто-то из женщин сбрасывает маску

И остается рядом со мной.

Как хорошо, когда некуда торопиться.

Славно проспать первый январский день.

Надо бы встать, чтобы опохмелиться,

Надо бы встать, но подниматься лень.

В куче кассет местный рок-клуб — по росту.

Маршевый шаг вперед, два шага назад.

Ровно в двенадцать — Всеволод Новгородцев

И модная группа «Фрэнки гоуз ту Ленинград».

Мы засыпаем.

Что нам приснится?

Лес и дорога.

Конь вороной.

Кто-то из женщин в маске лисицы

Утром проснется рядом со мной.

Кто-то из женщин быстро с постели встанет,

Выгладит платье и подойдет к столу.

Кто-то из женщин все по местам расставит.

Где-то в углу на кухне найдет метлу.

Кто-то из женщин быстро сметет осколки.

Вымоет чашки с мылом и кипятком.

Снимет игрушки.

Выбросит наши елки.

И, не прощаясь, щелкнет дверным замком.

А солнце все выше!

Скоро растает.

Деды Морозы получат расчет.

Сидя на крыше, скорбно глотает

Водку и слезы мой маленький черт.

Nous sommes à la porte.

Hé, ouvrez, garde !

A midi exactement nous sommes autorisés à entrer.

Mouiller avec de la mousse, et, bien sûr, ivre,

Je m'évade dans la nouvelle année à venir.

Casser des jouets de Noël avec fracas

La société assortie presse à la table.

Je veux devenir un clap explosif

Et vous tirer dessus avec des volées de confettis.

Mais vous devez allumer

Et un, deux, trois !

- amusez-vous.

Et il vaut mieux se saouler.

Brisé.

Pour s'effondrer sous la table - dans une couche.

Une des femmes au masque de renard

Il me salue avec son

queue duveteuse.

Là-haut, le comptoir frappe de plus en plus souvent.

Là-haut, ils feront bientôt l'addition.

Quelqu'un a jeté une carte postale dans la boîte aux lettres.

Peut-être un ange, peut-être un diable ivre ?

Cette année, j'ai choisi le diable.

Je trinquerai volontiers avec ma main gauche.

J'annonce quatre-vingt-quatrième

Une année de mesures sérieuses pour lutter contre la nostalgie.

Mais la salle est vide

Peinture tachée.

Un puissant ronflement se fait entendre derrière le mur.

Une des femmes enlève le masque

Et reste à mes côtés.

C'est bien de n'avoir nulle part où se précipiter.

Agréable de dormir trop longtemps le premier jour de janvier.

Tu devrais te lever pour avoir la gueule de bois,

Je devrais me lever, mais j'ai la flemme de me lever.

Dans une pile de cassettes, le club de rock local est classé par taille.

Un pas en avant, deux pas en arrière.

Exactement à midi - Vsevolod Novgorodtsev

Et le groupe à la mode Frankie Goes to Leningrad.

Nous nous endormons.

De quoi rêverons-nous ?

Forêt et route.

Cheval corbeau.

Une des femmes au masque de renard

Se réveille à côté de moi le matin.

Certaines femmes sortiront rapidement du lit,

Il repasse la robe et va à table.

Une des femmes remettra chaque chose à sa place.

Quelque part dans le coin de la cuisine, il trouvera un balai.

Une des femmes va rapidement balayer les morceaux.

Lavez les tasses avec du savon et de l'eau bouillante.

Ramassez les jouets.

Jetez nos arbres.

Et sans dire au revoir, il fera claquer la serrure de la porte.

Et le soleil se lève !

Va bientôt fondre.

Le Père Noël sera payé.

Assis sur le toit, avalant tristement

De la vodka et des larmes, mon petit diable.