Двадцатые годы - Noize MC

Я залезу на стол в кабаке и

Почитаю оттуда стихи вам

С надрывом

Загрустят капитала лакеи

Поплачут над пивом

Хмель и солод с солёным вкуснее

Слёзы в пене помехой не будут

Так что я залезу на стол в кабаке и

С надрывом почитаю стихи вам оттуда

Я такой же, как вы, абсолютно

Это слышно в каждом четверостишье

И, обозначая наше сходство прилюдно

Чтоб всем было видно, я лезу повыше

Словно солдат, что поднялся без каски на бруствер

Ловя своим черепом выстрел

Я так однажды достану до люстры

И над всем миром крещёным повисну

И продолжатся двадцатые годы

Без мутящих воду

И чуждых народу

Упаднических поэтов

От лишних карт зачистят колоду

Шестёрки-сексоты

В погонах идиоты

Дураки в эполетах

Сочтены дни Турбиных, и вместо изб лубяных

Небоскрёбы да трубы: мы глядим на них из глубины

Словно рыбы на луну, и я пою для родного дна

Свой романс «под старину» в духе Бориса Фомина

В «Злых заметках» главреда «Правды» я предстану посмертно франтом

Алкашом без тени таланта, жалким внутренним эмигрантом

Рифмующим пьяный бред, но одного не учтёт главред

Того, что его «Правдой» подотрутся через сотню лет

Подо мной пошатнётся стол — полечу вниз головой:

За штанину потянет кто-то, вовлекая в мордобой

И трактирный половой вызовет городового

Вот он, дар мой удалой;

да, вот такая сила слова

Я завтра залезу снова, словно альпинист настырный

Вам стихи под нос подсовывая спиртом нашатырным

Снова на башке — бутылка, под ногами — бруствер:

Давай, вражеский снайпер, покажи своё искусство

И продолжатся двадцатые годы

Без мутящих воду

И чуждых народу

Упаднических поэтов

От лишних карт зачистят колоду

Шестёрки-сексоты

В погонах идиоты

Дураки в эполетах

Je monterai sur la table de la taverne et

Je t'ai lu des poèmes de là

Avec angoisse

Les laquais chargeront le capital

Pleurer sur la bière

Le houblon et le malt ont meilleur goût avec du sel

Les déchirures dans la mousse n'interféreront pas

Alors je grimperai sur la table de la  taverne et

Avec angoisse je t'ai lu des poèmes de là-bas

Je suis comme toi, absolument

Vous pouvez l'entendre dans chaque quatrain

Et, dénotant notre similitude en public

Pour que tout le monde puisse voir, je monte plus haut

Comme un soldat qui monte sans casque sur le parapet

Attraper un coup avec votre crâne

Alors un jour j'arriverai au lustre

Et sur le monde entier je serai suspendu baptisé

Et les années vingt continueront

sans troubler l'eau

Et étranger au peuple

des poètes décadents

Le jeu sera débarrassé des cartes supplémentaires

Sixes-sexots

En uniforme idiots

Fous en épaulettes

Les jours des Turbins sont comptés, et au lieu des huttes de liber

Gratte-ciel et canalisations : on les regarde des profondeurs

Comme des poissons à la lune, et je chante pour le fond indigène

Son roman "antique" dans l'esprit de Boris Fomine

Dans "Evil Notes" du rédacteur en chef de la Pravda, j'apparaîtrai à titre posthume en tant que dandy

Un vin sans l'ombre d'un talent, misérable émigré de l'intérieur

Rimes absurdes ivres, mais le rédacteur en chef n'en tiendra pas compte

Le fait que sa « Pravda » sera effacée dans cent ans

La table tremblera sous moi - je volerai à l'envers:

Quelqu'un tirera sur la jambe du pantalon, entraînant une bagarre

Et le sol de la taverne appellera le policier

Le voici, mon audacieux cadeau;

oui, c'est le pouvoir du mot

Demain je grimperai encore, comme un grimpeur têtu

Vous versez sous votre nez en glissant de l'ammoniac

Encore une fois sur la tête - une bouteille, sous les pieds - un parapet:

Allez, tireur d'élite ennemi, montre ton art

Et les années vingt continueront

sans troubler l'eau

Et étranger au peuple

des poètes décadents

Le jeu sera débarrassé des cartes supplémentaires

Sixes-sexots

En uniforme idiots

Fous en épaulettes