Ночью в комнатушке - Оргазм Нострадамуса

Ночью в комнатушке темно и очень страшно.

За окошком под дождем — люди-капюшоны.

На подушку прыгнул гадкий и несчастный,

Изнасилованный ими, красный лягушонок.

Из замочной скважины злобно кто-то смотрит,

В батареях жалобно заиграла скрипка.

Медленно из шкапа, Гуимплен выходит,

Надо мной склонился, на лице улыбка.

Под кроватью нервно пол скребут поскребыши,

С каждой секундой все быстрей скребутся.

Из-под одеяла кто-то шепчет что-то,

Люди капюшоны за окном смеются.

В лампочке потухшей бьется человечек.

Лампочка надулась, лампочка огромна,

Из последней мочи, непонятной речью,

Из-под одеяла кто-то стонет громко.

В стекла стучат крупные капли алой крови,

Дома спят давно все, я один не сплю.

В центре комнатушки, босиком на стуле

Я стою.

Стою готовый.

Я смотрю в петлю.

La nuit, la pièce est sombre et très effrayante.

Derrière la fenêtre sous la pluie - hottes.

Laid et malheureux a sauté sur l'oreiller,

Violée par eux, grenouille rouge.

Du trou de la serrure quelqu'un regarde avec colère,

Un violon jouait plaintivement dans les batteries.

Lentement hors de l'armoire, Guimplain sort,

Il se pencha sur moi, un sourire aux lèvres.

Sous le lit, des griffures grattent nerveusement le sol,

A chaque seconde, tout le monde gratte plus vite.

De sous les couvertures, quelqu'un murmure quelque chose

Les gens encapuchonnés à l'extérieur de la fenêtre rient.

Un homme bat dans une ampoule éteinte.

L'ampoule est gonflée, l'ampoule est énorme,

Dès la dernière urine, discours incompréhensible,

Quelqu'un gémit bruyamment sous les couvertures.

De grosses gouttes de sang écarlate frappent sur la vitre,

Tout le monde dort à la maison depuis longtemps, moi seul ne dors pas.

Au centre de la petite pièce, pieds nus sur une chaise

Je suis debout.

Je me tiens prêt.

Je regarde dans la boucle.